Как родители отталкивают от себя взрослых детей, сами того не ведая: мудрость психолога Эриха Фромма

На лице мужчины лет 35 — усталость и лёгкая тревога. После работы ему снова предстоит ехать к маме — другой конец города, пробки, темно, а ещё кран у неё, кажется, подтекает. Он поедет. Не потому что сантехник и не потому что обязан, а просто потому что она попросила. И отказаться неловко.

Но, конечно, дело не в кране. Вода — лишь повод. За ним — желание быть рядом, жажда встречи. Даже если за чаем разговор обычно короткий, тихий.

Мужчина делится:

– Мы с мамой всегда были как друзья. С детства, со школы, из студенческих лет. Ссор практически не было. Фильмы смотрели вместе, обсуждали, смеялись.

Казалось бы, почти идеальная картина. Но если присмотреться, видно: дружба, в которой один постоянно в роли родителя, а другой — «хорошего ребёнка», со временем может стать тяжёлой. Даже без явных конфликтов.

Когда родители теряют опору

Мамы бывают разные. Бывают те, у кого энергия бьёт через край — работают не потому что нужно, а потому что не могут иначе; не терпят небрежности ни дома, ни на работе; вечно за троих — и дома, и на работе. Такие женщины ценятся коллегами, уважаются начальством, а друзья держатся рядом.

А потом внезапно — словно жизнь забирает всю эту силу. Резкий спад. Та, кто недавно вела проекты, повышалась, управляла делами и семьёй одновременно, вдруг оказывается дома. Тишина. Муж ушёл, дочь живёт отдельно, сын женат. Работа — другая, коллектив другой.

И приходит тоска. Не внешняя, а внутренняя, такая, что словами её не передать. И тогда взгляд устремляется к близким — слишком внимательно. Чужая жизнь становится единственным «сериалом».

От любви до удушья

Психологи отмечают: человек, утративший смысл, ищет его в другом. Ближайшем. Чаще всего — у взрослых детей.

– Твоя работа такая сложная…
– Ты столько сил вкладываешь, а сколько получаешь?
– А начальник не слишком требовательный?
– А жена твоя тебе подходит?

Это не просто любопытство. Это попытка удержаться за чужую реальность, когда собственной становится мало.

А сын — взрослый человек, у него семья, работа, квартира в другом районе. И после каждого визита он уходит с чувством вины: не купил маме квартиру, не отвёз на море, не смог «взять на себя» её пустоту. А мама говорит:

– Мне море не нужно. Просто иногда было бы хорошо, если бы ты знал, как мне бывает тяжело.

Старость — это не про возраст

Маме 55. Она не старая. Но искра в глазах угасла. Работает удалённо по несколько часов, остальное время — телевизор, шоу, диван. Кто-то скажет — выбор. Но часто это не выбор, а отсутствие опор.

Умная, энергичная женщина может превратиться в уставшего, обиженного человека, если её внутренний двигатель — признание, забота, чувство нужности — останавливается.

Дарья Донцова как-то написала:

«Дети со временем перестают задавать вопросы, а родители продолжают на них отвечать».

Именно здесь кроется главный конфликт поколений: один перестаёт нуждаться, другой не умеет перестать давать.

Эрих Фромм писал:

«В мире мало родителей, которые обладают смелостью и независимостью, чтобы больше заботиться о счастье своих детей, чем об их успехе».

Родительская зрелость — уметь отпустить, не пытаться удерживать, не обвинять детей за их собственное счастье.

Не превращайте близких в якорь

Каждый человек имеет право быть одиноким в своём возрасте. Но никто не должен делать другого ответственным за свою скуку, боль или неустроенность.

Важно жить своей жизнью. Даже если дети далеко, нет супруга, работа не вдохновляет. Искусство — находить радость в прогулке, книге, новом рецепте, разговоре с подругой, утренней тишине. Это не развлечение, это внутренняя устойчивость.

Как только человек перестаёт быть центром собственной жизни, он начинает «жить за счёт» других — эмоционально, а это уже форма удушья, маскируемая под любовь.

И самый горький парадокс: родители отталкивают взрослых детей не потому что плохие, а потому что слишком хотят быть нужными.

Любовь — это свобода, а не обязательство.